Лидер московской группы «Ва-Банк», культуртрегер Александр Ф.Скляр рассуждает о природе страха и ужаса, вспоминая самый страшный и ужасный эпизоды в своей жизни.
Мне всегда хотелось попробовать себя в кино. Интересно, однако. Так вот, мечта моя сбылась прошлым летом – я снялся в дебютной картине «Закрытое пространство» Игоря Лебедева, директора компании «Другое кино». Я играл модного психолога-шарлатана, которого не волнуют проблемы пациентов, ему главное карман набить деньжатами. Страшно, что уж там говорить. Сегодня такое часто бывает. Не знаю, насколько я справился с поставленными режиссером задачами, по крайней мере, после съемок фильма Лебедев предложил мне стать ведущим передачи «Другое кино: ужасы».
Ужас – один из моих любимых киножанров, поэтому с легкостью согласился. Передачу решили записывать в знаменитейших голицынских подвалах центра современного искусства «Винзавод». Место подходящее, даже единственно возможное для разговора об ужасах и страхах. Правда, там невероятно зябко. Ну, меня поили чайком горячим, шарфом заматывали, а толку-то мало – голова моя лысая, шапку одевать нельзя. Короче, промерз в голицынских подвалах до костей. Для певца простуда голосовых связок – главный страх.
Оказалось, что говорить о фильмах ужасов не так просто, как вначале представлялось, но невероятно захватывающе. С каждым эпизодом передачи я открывал новые и новые факты о природе ужаса и страха. Можно сказать, что по окончании передачи «Другое кино» я превратился если не в крутого специалиста по хоррорам, то в знатока психологических составляющих этого жанра наверняка. Например, я понял, почему люди создают и смотрят ужасы. Им нравится все запредельное, а хорроры так или иначе затрагивают пограничные темы. Это вечная потребность в хлебе и зрелище. Вот и все. Но те фильмы, о которых я рассказываю в передаче, ближе к классике. А еще я понял, что режиссеры, снимающие ужасы, осознанно выбрали этот жанр. Они пропускают свои проблемы через плотную материю страхов. Собственно для этого и существует само искусство.
Зачем мне чужие страхи и ужасы? Я отвечу: не зачем. Просто это моя новая творческая ипостась после музыканта, радиоведущего, ведущего фестивалей, журналиста и чтеца аудиокниг. Пока еще в спектаклях не участвовал, хотя предложения время от времени поступают, а я постоянно их отклоняю. Однажды отказался от «Лысого блондина» Петра Мамонова. Честно, до сих пор не жалею. Дело в том, что я не до конца чувствую этот вид искусства, с другой стороны – хорошо понимаю, как много времени надо отдать театру. Я человек основательный, не люблю и не умею что-то творить в полсилы. Сегодня я плотно занят музыкой. Если, допустим, и соглашусь на такой эксперимент, то только, наверное, в угарном бреду, чего со мной никогда не было. Заниматься спектаклем – значит, уделять меньше внимания музыке. На кой черт такие жертвы? Ужасно, когда кто-то уродует свое творчество…
Кстати, об ужасах и страхах. В середине 1990-х я совершил абсолютно безумный поступок: поднялся на воздушном шаре во время своего турне по России. Дело, кажется, было в Томске. Организаторы концерта в качестве забавы пригласили меня прогуляться под облаками, пообещав, что вояж закончится благополучно.
» Недавно я понял, почему люди создают и смотрят ужасы – им нравится все запредельное «
Ну, я поверил им, конечно, не ознакомившись с техникой безопасности и не поинтересовавшись, что это за люди – местные воздухоплаватели, почему они настаивали на путешествии. И как говориться, нюхнул табаку. Во-первых, день для полета был выбран неудачно – дул такой ветер, что сигарету вырывало из пальцев. Во-вторых, опускаться намного опаснее, чем подниматься. Мы, естественно, приземлились с большим трудом – на пахоту. Корзина сначала вертикально стала, а потом наклонилась под углом градусов пятнадцать. И нас, тупых искателей приключений на свою ж…, ветром потащило по земле. Я очутился на дне корзины, на мне человека четыре, пропахали метров триста. Когда же все закончилось и я пришел в себя от пережитого потрясения, понял, что концерт в Томске придется отметить – мои легкие изрядно болели. Эпизод, когда нас волочило по пахоте, был очень страшным.
Ужас. Лет пять-шесть назад я попал в жуткое ДТП. Очевидцы случившегося утверждают, что я родился в рубашке. Может быть. В общем все произошло за считанные секунды: на скорости 70 км/ч в задний бампер моего «мерседеса» врезалась другая иномарка, видимо, старающаяся избежать препятствие на своей полосе. Меня резко развернуло на 180 градусов, в результате чего поднялся огромный столб пыли. Я полностью потерял ориетир. Не имея опыта экстремального вождения, я включил заднюю скорость и вместо педали тормоза нажал педаль газа, едва не выскочив на встречную полосу. Впрочем, вылетел на тротуар, к счастью, там никого не оказалось. Люди, которые следили за происходящим, позже мне сказали, что это выглядело чудовищно. Они думали, что мой «мерседес» либо взорвется, либо перевернется. Кстати, виновник ДТП, видя, что натворил, скрылся с места аварии. Однако ехавший за нами водитель догнал этого подонка на следующем светофоре и записал на клочке бумаги его номера и марку машины. По этим данным я вычислил правонарушителя и жестоко наказал, естественно, финансово. Я же все-таки дипломат.
Какие выводы из этого сделал? Я отвечу: ужас – это крайняя форма страха, а страх – перманентное состояние, в котором постоянно прибывает человек. Например, кроме потери голоса, я страшно боюсь чужих микрофонов. Моя многолетняя манера пения предполагает близкий контакт с устройством «Шур 58», у музыкантов даже есть выражение – лизать микрофон губами. Так вот, существует риск таким способом подхватить какую-то инфекцию. Особенно стремно выступать на сборных концертах, когда до тебя попели энное количество человек, потом твоя очередь «облизывать», а затем после тебя столько же артистов. Но ПОСЛЕ – это их проблема, а ДО – только твоя. Чтобы избавиться от навязчивых мрачных мыслей, на все концерты я стараюсь брать собственный микрофон.
Что делать со страхом, вроде понятно – либо смириться, либо сопротивляться. Если сильно захотеть да приложить к желанию немного усилий, то можно научиться управлять страхом. Страх – инстинкт самосохранения – функция, заложенная в программу человека самой природой.
» Ужас не имеет словесного толкования. Ужас – только ужас «
Думаете, что Гагарину было страшно лететь в Космос? Дудки, свой страх он поборол еще на Земле, когда проходил курс подготовки. С ним работали не модные психологи-шарлатаны, которые смысл жизни видят лишь в президентах Америки на банкнотах, а настоящие специалисты-кагэбисты.
А вот как быть с ужасом, непонятно. Лучше всего ничего не делать. Ужас – апогей страха – абсолютно неконтролируемое состояние. Человек живет в страхе перед ужасом. Отсюда все комплексы и недуги. Однако долго находиться в ситуации ужаса человек не может – просто такой колоссальной психологической нагрузки не выдержит его организм. Ужас не имеет словесного толкования. Ужас – только ужас. Между прочим, примеры ужаса детально приведены в мировой литературе. Будучи поклонником Эдгара По, замечу, что он был мастером описывать подобные ситуации. Скажем, история «Колодец и маятник» – ужас и ужас, а «Повести о приключениях Артура Гордона Пима» – коктейль из ужаса и страха. В общем чем-то, очевидно, надо закончить мои размышления, но вот чем – не понимаю. Наверное, пусть все остается как есть. Ничего страшного и ужасного в этом я не нахожу.
Источник: журнал “EGO” Украина (ego.com.ua)
Обсуждение:
Я бы сказала о монументальности, грандиозности некоторых сюжетов. А назвала бы — «нефильтрованный реал». На мой взгляд, красота — это все-таки другое: лучшее, чистое, избранное, заставляющее трепетать и поражаться. Можно найти красоту во всем, но всё скопом — не есть красота. Имхо.